«Репортерский отряд» Михаила Деришева смешил нас на протяжении нескольких лет. Прошедшей осенью программа была отправлена в отставку, а ее автор переключился на следующие проекты. Впрочем, неподражаемое чувство юмора само подшутило над Деришевым: его материалы зачастую открывают с желанием похохотать, не подозревая, сколько еще нераскрытых граней есть у этого человека. Попробуем же продемонстрировать хотя бы некоторые из них.
Блогер
- Миша, куда делся «Репортерский отряд»?
- «Репортерский отряд» был изначально задуман как такое веселенькое шоу, посвященное региональным событиям и, соответственно, региональным персонажам. Персонажи исчерпали себя, или я себя исчерпал, но надоели они мне хуже горькой редьки…
- Я-то грешным делом подумал, что причина в жанре: юмор – это доведение ситуации до абсурда, а у нас сама реальность становится все абсурднее, и становится невозможно пародировать пародию…
- Скажем так: у каждого продукта есть какой-то срок годности, когда его еще хочется употреблять, а главное – производить. В один прекрасный момент и я, и редакция пришли к мысли, что надо с ним заканчивать и придумывать что-то другое, какой-то интерактив. Вот на смену «Репортерскому отряду» пришла передачка под названием «Твой ответ, Саратов», где я брожу по городу и пристаю к людям с разными занимательными вопросами: «Какого цвета ваше платье и похоже ли это на цвет цирка?».
Ничего в этом страшного нет. У нас все равно еще во многом сознание телевизионной эпохи: несмотря на то, что мы живем уже в современном мире с его возможностями, все равно еще думаем про какие-то передачи, которые где-то выходили, почему они закрылись… Да сейчас я или вообще любой может взять и делать тот же самый «Отряд», для этого есть все условия. Вот лежит твой телефон – он довольно-таки неплохо снимает и записывает звук. Стенку, на фоне которой стоять, я найду. Есть масса программ, в которых можно обрабатывать видео. То есть «Репортерский отряд» можно сделать на двух квадратных метрах. И для этого не нужны ни издатели, ни вдохновители, ни редакторы, ни профессионалы-монтажеры – все это можно делать самому. И это я тоже делаю сейчас. А почему нет? Жизнь предоставляет тебе такие возможности – пользуйся!
- У тебя ведь большинство материалов – и текстов в том числе – похожи на блоги: все подается от первого лица…
- Я еще когда начинал писать, решил, что буду писать «Я». Потому что когда пишут «Мы», непонятно, кто – «мы»? Так должны писать либо люди с царской фамилией, либо больные солитером. Не помню, чья цитата.
Это, знаешь, есть такой термин «гонзо-журналистика» - субъективный репортаж. Но у меня же не репортаж. Когда меня спрашивают, кем я работаю, я всегда отвечаю: «Я – колумнист, который пишет длинно». Ты прав в том смысле, что, когда я пишу свои тексты, мне кажется, что я их говорю вслух. Это речь, переложенная на бумагу – и обращения, и ирония, и самоирония. Это нравится людям.
- Когда появился тот же «Отряд», с видеоблогами было негусто, а по форме программа как раз их и напоминает. Это сейчас каждый второй – блогер…
- Возможно, это в Саратове было негусто, а на уровне страны-то – нет. Все эти популярные шоу, и мальчики и девочки, которые набирают миллионы просмотров – мы же понимаем, что все это калька с западных проектов. Просто был технический вопрос, который решается с каждым годом все успешнее и успешнее.
У меня до сих пор мистический трепет, когда я вижу людей, которые ходят с телефонами и устраивают прямой эфир с мероприятий. Я знаю, что это такое. Я не приехал с острова. Но тем не менее я советский мальчишка, я жил в те времена, когда мы об этом не могли мечтать. Когда я смотрю, например, в планшете фильм с Брюсом Ли, испытываю двойное удовольствие – от фильма с Брюсом Ли и от погружения в детство, в те чувства, которые я испытывал в десять лет. Если бы кто-то мне тогда сказал, что наступит момент, когда я возьму такую штучку небольших размеров, у которой не будет антенны и кассет, нажму несколько раз пальцем и смогу посмотреть любые фильмы с Брюсом Ли и Джеки Чаном, я бы сказал, что этого не может быть. Я бы поверил, что мы освоим Солнечную систему, по галактике летаем. А в то, что я смогу посмотреть «Доспехи бога» в любой момент, лежа на диване – не поверил бы. Поэтому я испытываю туземный трепет.
И точно такие же ощущения испытываю к тому, что любой человек может устроить трансляцию откуда угодно – хоть с саратовской свалки, хоть с турецкого побережья – и все это будут видеть. А ведь это было невозможно еще десять лет назад, когда я работал на телевидении: любой прямой эфир сопровождался грузовиком с кучей оборудования, кабелями и всем остальным.
Мне очень нравится жить в современном мире. Я все жду того момента, когда у нас и женщины будут такие – голограммы, как в фильме «Она», девушка-операционная система, в тело будут вживлены электроды, которые будут посылать фотонные сигналы в мозг, будут стимулироваться чувства, зрительные и тактильные ощущения. Она будет, конечно, моделировать какие-то человеческие ситуации и даже конфликты, но беззлобно. А то у нас пошла волна обвинений в домогательствах – вот скоро все и закончится. На крысах уже проводятся такие опыты.
Политолог
- Почему исчезли личности из политики? Посмотришь на современный региональный бомонд – за редким исключением все какие-то серые, одинаковые, неприметные…
- Кто-то умер, кто-то эмигрировал. Кто-то ушел на пенсию, кого-то сняли, кого-то посадили или перевели. Если брать, к примеру, Саратов, то шесть лет назад к фигуре того же Валерия Радаева я относился с огромной неприязнью. Он для меня воплощал самое непривлекательное, что может быть – лояльность, услужливость, бесцветность, угодливость. Человек без личности, без каких-то устремлений… Когда на него смотришь, не представляешь – а он вообще живой, настоящий? Может, он тоже какая-нибудь модель Т-600?
И когда его сделали губернатором, у меня было такое же отношение. А потом оно изменилось. Я к нему сейчас отношусь очень даже неплохо, потому что понимаю, что Радаев и команда, которая с ним – они не могут быть другими. Он – тот, кем ему позволительно быть в существующих условиях авторитарного унитарного государства. Любой другой был бы или отправлен в отставку, сожран и ушел бы работать в совхоз, либо был бы посажен в другое место, по образцу Белых или Урлашова. Есть Радаев – и есть. Злой? Вроде не злой. Ворует? Да вроде не замечен. Сибарит (в чем упрекали Ипатова)? Да тоже вроде нет. Мне импонирует в нем еще одна черта – что он за все эти годы ни разу не то что не пригрозил подать на какого-то журналиста в суд, а даже ни одного дурного слова в адрес журналистов не сказал. А ведь его кроют-то хорошо - и журналисты, и блогеры.
Я бы, конечно, хотел, чтобы у нас губернатором был не Валерий Радаев. Он хорошо бы возглавлял какую-нибудь общественную организацию. Но жизнь сказала: либо у вас Радаев, либо парень, которого будут постоянно увольнять, менять и так далее. Ну пускай будет он. Есть ведь только один критерий: ворует или нет. Пока что каких-то достоверных сведений не было. Единственное пятно – с какой-то сестрой, какое-то поместье на Кумыске… Вот этот вопрос к нему существует. Он пока хлопает глазами и не отвечает. В текущих условиях любой губернатор стал бы Радаевым. Или ему хана.
Он в каком-то смысле несчастный человек, как и все они – регионалы из такого рода регионов, как наша Саратовская область. Мы – середняки, ни то ни се. Хоть Саратов и является донором, но столицу брать ему нечем. Причем это песня-то старая, еще при Грищенко она пелась. Москва все деньги забирает, потом они бегают, просят: «Дайте нам», им дают, они бегают радостные.
Володин приезжает – все в восторге таком безумном. А в чем восторг-то?
- Барин приехал!
- Да! У них отношение к нам как к территории, населенной какими-то недалекими, слабоумными людьми, которых на них навесили. Ну, живите, мол, тут, копошитесь. Раз в год – «Чего вам? Школочку тут построить? Садичек? Ну ладно!» - и все в плач. А так не должно быть. Эти вопросы не должна решать Москва, да еще с помощью спикера Госдумы, который будет шарахаться по дворам и решать вопрос со школой. Это провальное управление. И ходят за ним губернатор и мэр и хлопают глазами. Володин может решать еще вопрос со строительством аэропорта – это объект огромного значения. Но не школы, не поликлиники! Он не должен приезжать и разруливать вопросы с какой-то базой лодочников – это означает полный кризис в управлении!
Они же пытаются убедить нас в том, что мы – процветающие. А когда им надо построить школку или что-то подобное, они начинают кричать: «В эти сложные времена удалось найти средства…» Можно подумать, что война идет с Марсом!
Поэтому когда ты говоришь, что политики серые… Они не серые, они – приспособившиеся. Система полностью отстроилась. Еще лет 15 назад там были яркие личности, сегодня – только приспособленцы, только лоялисты, тогда они будут там жить, крутиться, что-то делать по мелочи… А ярких и деятельных людей там не потерпят. Поэтому проблема Саратовской и других областей – не в губернаторе. Проблема – в других людях, которые сидят в нашей имперской столице в разного рода резиденциях.
Режиссер
- В прошлом году ты неожиданно выступил как режиссер биографического фильма о писателе Романе Арбитмане…
- Да, Рома меня назначил кинорежиссером. Год назад он захотел сделать небольшой фильм к своему 55-летию и обратился ко мне. А он человек творческий: он замыслил одно, а в процессе разошелся, как это всегда бывает. И его небольшой ролик стал увеличиваться, наполняться событиями, людьми, анекдотами, фактами… И то, что задумывалось как 5-7 минут, превратилось в 35. И он сказал: «Будешь режиссером!». Я говорю: «О! Всю жизнь мечтал!». И мы с ним делали такое биографическое кино.
Конечно, я испытывал противоречивые чувства, когда видел во всяких буклетах фестиваля «Саратовские страдания»: «Режиссер – Михаил Деришев». Вроде оно и лестно, и радостно, а с другой стороны – какой я, к шутам, режиссер? Но пускай будет, я не против.
- Продолжение-то будет?
- Продолжение будет всегда! Конечно, после фестивалей человек загорается, и мы с ним тоже: «Давай к следующему фестивалю сочиним, сделаем, может быть, игровое что-то!». И эти искры еще тлеют, возможно, что-то мы еще сделаем.
- Так до фестиваля-то уже полгода.
- А это, знаешь, как экзамен по китайскому: если послезавтра экзамен, студент может китайский язык выучить за два дня. А уж что касается авторского кино – можно и за один день! Я шучу, конечно… Но это то, о чем мы с тобой говорили: все технические средства – в твоем распоряжении. Твори все, что хочешь.
- А, кстати, такие возможности не могут привести к измельчанию? Когда каждый может делать то же кино…
- Нет, я думаю, все будет отсеиваться естественным путем. Это как сказать в свое время – не приведет ли всеобщая грамотность к тому, что все писателями станут? Не привело же.
- А если бы о саратовской жизни можно было снять фильм, то какой бы это был жанр?
- А кто должен быть героем?
- Не знаю. Ты же режиссер!
- Дай подумать... Я думаю, что о жизни Саратовской области можно было бы снять трагикомедию. Что-то данелиевское. «Мимино», «Паспорт», «Не горюй!» - вот это нам подходит. Это Саратовская область новейшего времени, примерно с эпохи Аяцкова – балаган этот наш.
Ну вот тебе эпизод из последнего: Николай Панков нарыдал очередной пост в своем телеграм-канале, посвященный трамваям. Помнишь, в позапрошлом году из Москвы дядя Собянин отправил ленточкой перевязанные трамваи, а просил эти трамваи дядя Володин. Чтоб в Саратове они бегали. Ты видел их хоть раз в Саратове? Нет. А что с ними сделали? Порезали на металлолом. А зачем? А потому что они были старые, это был хлам. И теперь Панков обращается к Сараеву: «А зачем вы их брали?». А чего ж их ему не брать – их ему всучили! Они, может, и видели, что это хлам, но у них что, выбор был какой-то? Ну разве это не данелиевское? Идеальное попадание! И ведь сейчас они будут искать виноватых и даже найдут! А я представляю этих мужиков из «Горэлектротранса», которые видели, что им прислали, а пикнуть не могли: ведь это же САМ выбил эти трамваи! Дареному трамваю в пантографы не смотрят.
Сейчас еще посмотрим, что с новым аэропортом будет, который губернатор обещал запустить в 2017 году. Там много вопросов: и пассажиропоток, и во сколько будет обходиться этот аэропорт, и сколько он будет брать с авиакомпаний – будет ли им вообще смысл здесь работать, и какие будут суммы за билеты… Они же как думают: что аэропорт – это что-то типа большого цветка, его построят – и самолеты сами полетят, как пчелы. А учитывая тот факт, что мы, население страны, в кризисе и беднеем с каждым годом…
- А сейчас еще аквапарк хотят делать…
- У нас постоянно появляются какие-то сторонние компании, которые хотят в Саратове сделать что-то грандиозное. Аквапарк, океанариум – непременно самый большой в Европе… Я уж молчу про скоростной трамвай под названием «надземное метро». Развязку пусть на Стрелке сделают для начала. Чтоб к аквапарку было легче подъезжать.
Философ
- Миш, а что-нибудь хорошее-то будет в ближайшее время в нашей жизни?
- Да. Несмотря на то, что страна в депрессии, и мы, откровенно говоря, беднеем, люди теряют надежду и уезжают, я не считаю, что со страной случится что-то непоправимое. Переживала она и не такие моменты. Все изменится. Этот депрессивный и тупиковый путь завершится, откроется дверца, и мы опять пойдем по какой-то другой дорожке.
- Не помню, кто сказал – «когда жизнь закрывает одну дверь, она открывает другую, просто иногда приходится постоять в коридоре»…
- Ну вот мы сейчас идем по этому коридору, может быть. Да, люди, которые находятся во власти, изо всех сил тянут нас в свою дремучесть, косность, во мрак стран третьего мира… Но были времена и гораздо хуже, и ничего. Взять хоть конец 80-х: полный тупик, в магазинах ничего нет, Союз рушится, хотя еще за пять лет до этого можно было спокойно сажать в дурдом любого, кто такое предположит… И ничего – мы с тобой сидим, разговариваем. Пройдет этот этап, пройдет.
Ученый
- Вообще я думал, что у тебя будут вопросы вроде «что ты сейчас читаешь»…
- Кстати, Миш, у меня еще вот такой вопрос. А что ты сейчас читаешь?
- Я же вообще-то окончил филфак. И прочитал, наверное, половину книг от необходимого. А в программе была еще и другая половина, которую я до сих пор не прочитал. Мне достаточно стыдно в этом признаваться, но я думаю, что проживу еще какое-то количество лет, чтобы выправить положение.
Современную литературу я не читаю – мне кажется, она исхалтурилась очень сильно. И читать многочисленных современных авторов для меня – то же самое, что сидеть, подперев рукой подбородок и выслушивать рассказы разных людей о себе и своих переживаниях. А зачем они мне? Я и сам о своих переживаниях могу написать не хуже. Художественная литература — обязательное упражнение для юных, она должна привить любовь к мышлению. А дальше уж сам. Если к сорока годам мыслить не научился, то уж никакая литература не поможет.
Поэтому то, что меня сейчас больше всего увлекает – это теория относительности и квантовая физика. Литература не дает тебе понимания картины мира, ты только больше заморочишь свою голову. Она номинативна, все эти слова — миры, вселенные, чувства, взаимодействие на расстоянии — за ними ничего нет, словно бабкин заговор, звон пустых бокалов.
- Ну, это известная штука – книжные мальчики и девочки, столкнувшись с реальной жизнью, испытывают шок от несоответствия происходящего в романах и вокруг… Иногда это заканчивается очень плохо.
- Я бы всем рекомендовал увлекаться теорией относительности и квантовой механикой, и тебе в том числе. Это кажется безумно скучным, но я тебя уверяю, что любые выдуманные, фентезийные миры смотрятся бледно на фоне того, что из себя представляют та же Копенгагенская интерпретация Нильса Бора. Когда ты ее осознаешь, то испытаешь абсолютный шок, как Нильс Бор и предупреждал, кстати. Никакой зачарованный мир гуманитария проверку не выдержит.
- У меня, например, была очень плохая успеваемость по точным наукам в школе – для меня это было как китайский язык. Но мне кажется, если бы мне не спеша, на наглядных примерах объяснили ту или иную тему, я бы понял…
- Это огромная проблема, ты совершенно прав. У нас точные науки, которые тебе дают представление о том мире, в котором ты живешь, и о его законах, преподаются очень поверхностно и индифферентно. Об этом еще физик Ричард Фейнман говорил. Что-то вроде карго-культа, когда люди копируют внешнюю атрибутику, не понимая сути. Так поступают учителя и отбивают интерес. Догматический подход всегда убивает тягу.
У меня ушло десять лет на то, чтобы понять теорию относительности. Зато я могу объяснить, почему в фильме «Интерстеллар» замедляется время! Это гораздо интереснее, чем читать длинные запутанные повествования про взаимоотношения людей или, еще хуже, про какую-нибудь любовь.