В «Травиате», ставшей одним из событий юбилейного Собиновского фестиваля, в роли Виолетты предстала солистка театра «Астана-Опера» Альфия Каримова, в карьере которой наш город сыграл не последнюю роль. Именно здесь, на Собиновском фестивале, ровно десять лет назад она стала победительницей Конкурса конкурсов. Сегодня Альфия, по ее собственному признанию, «гражданин мира» - ее востребованности на лучших концертных и театральных площадках могут позавидовать иные «звезды». О том, как нужно подходить к выбору репертуара и как сохранить работоспособность в условиях плотного гастрольного графика, певица рассказала в интервью «Репортеру».
- Многие – как авторы, так и артисты самых различных жанров – предпочитают брать в работу трагические сюжеты, поскольку в драматической ситуации каждого персонажа можно раскрыть со многих сторон, а когда все у всех хорошо, то показывать вроде бы и нечего. Близок ли вам такой подход?
- Я наоборот считаю, что играть, например, в комедии и быть комедийным артистом в несколько раз сложнее, чем работать в драматическом амплуа. Хотя я ни разу не пела комедийных партий. Мне уже родственники говорят: «Сколько можно умирать? Тут померла, тут растаяла, тут еще что-то...» Я отвечаю, что все-таки есть парочка сюжетов, где происходит что-то другое: скажем, Лейла в «Искателях жемчуга» сбегает...
- Некоторые, кстати, боятся играть умирающих героев из суеверия...
- Это же все отсюда (показывает на голову – Авт.). Все от тебя самого зависит – как ты настроишься. Не надо становиться сумасшедшим, надо уметь переключать рычажок. Вот ты вышел со сцены – все, ты уже человек нормальный, земной.
У нас профессия такая – мы слишком много думаем, что-то примеряем, ищем. И даже один и тот же образ каждый раз бывает немножко другим. Вот моя Травиата тоже уже становится какой-то более взрослой, заматерелой – причем мне об этом говорят люди со стороны. Тогда же очень быстро взрослели и, поскольку медицина была несовершенной, рано уходили из жизни, и в 19 лет, когда она умерла, она уже была достаточно мудрым человеком.
- Насколько вы свободны в выборе ролей?
- Вы знаете, когда мне поступают предложения, я ни от чего не отказываюсь (в рамках разумного, естественно). Для меня всегда интересны какие-то необычные постановки. Скажем, недавно я спела в «Дон-Жуане» в Генуе, там действие было перенесено в Америку 80-х годов: рок-н-ролл, наркотики и так далее. Есть подобные вещи, которые сделаны талантливо, есть полный «трэш». И, конечно, это большой музыкальный опыт: в таких театрах всегда работают колоссальные музыканты. А раз театр приглашает определенного режиссера, то тут уж ничего не сделаешь: выполняешь то, что он говорит.
Хотя у меня никогда не доходило до скандалов с режиссером. Но были такие моменты, когда я что-то предлагала. Например, Хеннинг Брокхауз ставил «Травиату», и, когда я находила какие-то детали для своей партии (например, все каденции в первой арии я пою лежа), он говорил: «Ты первая и, наверное, последняя Виолетта в моей жизни, которая так исполняет сложнейшие каденции». Но ведь это театр. Кому нужен просто концерт в костюмах? На певицу должно быть приятно еще и посмотреть, а не только послушать.
- А как вы в целом относитесь к авангардным постановкам классики? Есть же диаметрально противоположные мнения: от «чем больше экспериментов, тем лучше» до «руки прочь от классики»... А ведь бывает, что благодаря неожиданному и даже провокационному взгляду старый материал приобретает какие-то новые грани.
- Опять-таки это зависит от степени талантливости. Бывает ведь и полное непонимание материала...
- Так чем же можно измерить эту талантливость?
- Исходя из собственных ощущений. Когда в голове, в ушах есть определенный эталон, то какой-то вкус уже привит. Хотя, конечно, на вкус и цвет – кому-то дико нравится, кто-то в ужасе. Кому-то, может быть, определенный тип голосов не нравится, а он переносит это на певицу...
- Ваш голос на саратовской сцене получил признание еще десять лет назад, когда вы победили в Конкурсе конкурсов...
- Тем не менее, сегодня я тоже, можно сказать, пела здесь впервые, поскольку спектакль, конкурс и концерт – это три разные ипостаси. На конкурсе, особенно в молодые годы, совсем другие ощущения: тебе нужно его выиграть, ты волнуешься за первый тур, потом за второй... А когда ты приезжаешь в город, где тебя уже знают и не слышали много лет, то есть уже какая-то ответственность – ведь все будут сравнивать, какая ты была и какая стала. Десять лет прошло с того конкурса, пять – с юбилея Ю.Л. Кочнева, где я тоже выступала... Но там я пела концертный репертуар, а спектакль для оперного певца – целая жизнь, вмещенная в один вечер.
И, конечно, Виолетта - очень большая партия, подразумевающая и акробатические элементы, и эмоциональность, «вытаскивание» эмоций из себя и из зрителя. Мой педагог, которая делала со мной эту партию и которая знает ее от и до, каждый раз плачет. Наверное, это для меня самая большая награда – ведь заставить плакать или смеяться очень трудно.
- Давайте тогда скажем пару слов и о ваших педагогах. Кто помог вам вырасти в профессионала?
- Я закончила Уфимское училище искусств у Наили Юсуповой, а у Миляуши Галеевны Муртазиной я закончила институт, тоже в Уфе. Потом судьба меня забросила в Казахстан, где я работаю уже более десяти лет и очень рада этому факту. Астана для меня - родной дом, у меня здесь есть квартира, театр, второй год я преподаю специальность в вузе...
- В одном из интервью вы сказали, что любите накапливать энергию и высыпаться до двух часов дня. Но как можно накапливать энергию в условиях плотного гастрольного графика, постоянной смены расписания и часовых поясов? А ведь потом нужно выходить на сцену и, наоборот, отдавать энергию зрителю...
- У нас просто вариантов нет. Вот сейчас был перелет через Москву. А бывает и по три-четыре перелета за сутки. В Москве задержали самолет на четыре часа из-за шторма (а мы ничего не знали)... А ведь для того, чтобы успеть на самолет, нужно выехать в аэропорт в пять утра. Хорошо, что в Саратове у нас был такой график, что мы успели отоспаться, маэстро устроил нам выходной (в Саратов артистка приехала вместе с Талгатом Мусабаевым – исполнителем роли Жоржа Жермона – Авт.).
Конечно, безумный график, бессонные ночи в аэропортах - все это издержки профессии для востребованного специалиста. В этом и заключается счастье - заниматься любимой профессией, которая давно перестала быть просто профессией: это образ жизни, занимающий все твое пространство. Я - счастливый человек. У меня есть моя любимая работа, которая кормит меня, мой сын, мой театр, к тому же теперь я живу в городе, который очень близок мне по энергетике.
Дмитрий МАРКИН