Человек родился и вырос в Саратове, окончил консерваторию в Санкт-Петербурге и спустя всего несколько лет стал заметной фигурой современной музыки в США, основав свой джазовый коллектив непосредственно на родине этого жанра. Думаете, маловероятно? Илья Серов уверен в обратном.
- Для российского артиста переехать в Америку, чтобы играть американскую музыку (а традиционный джаз - все же музыка изначально американская) – шаг, мягко говоря, рискованный. Как ты на это решился?
- Как говорится, «был молодой, горячий»... Еще до окончания консерватории у меня начало складываться представление о том, что такое джаз. Я слышал эту музыку урывками, что-то понимал, что-то нет – скажем, Майлс Дэвис был для меня таким «тараканистым»... Помню, что записи джазовых трубачей начала ХХ века для меня, воспитывавшегося в среде классической музыки, в детском возрасте были непонятны и казались просто шумом, ведь исполнение классическое и джазовое отличаются между собой кардинально. Поэтому долгое время это было мне просто неинтересно, никак меня не трогало. Все-таки в этом нужно вырасти, повращаться. (Понятно, что есть студийные музыканты, которые при необходимости могут играть любую музыку. Но если человек только на основании того, что он закончил консерваторию, считает, что может играть и джаз – это очень условно). То есть мне это было непривычно.
А потом, со временем, это все у меня начало развиваться. И когда я переехал в Питер, у меня там появился хороший друг, он был клавишником и учился в консерватории на композиторском отделении. Мы с ним познакомились в одной полупрофессиональной джазовой команде и начали развиваться вместе. Через некоторое время я накопил денег и решил съездить в Америку – просто посмотреть, как там, увидеть что-то новое. Конечно, в этом был еще и некий дух авантюризма, вызов себе...
В Америке старался ходить по клубам, концертным залам. Мне безумно понравились и люди, и то, что там звучало – от уровня их исполнения я буквально голову потерял. Представь наших лучших классических музыкантов в лучших оркестрах – а там в клубах такого же уровня музыканты играют джаз. Хотя все равно отличается, например, запад от востока, Нью-Йорк от Лос-Анджелеса – везде свой стиль, своя школа, и это слышно.
В общем, любовь к этой музыке развивалась давно. Конечно, это происходило постепенно, но все равно лет с 18 я начал этим интересоваться осознанно – ходить на ночные джемы, слушать записи, и, в конце концов, что называется, созрело. Я мог сидеть за фортепиано, наигрывая какие-то джазовые вещи, по несколько часов, и с обязательными занятиями классическим репертуаром этот кайф было не сравнить. Я понял, что это – мое.
- Тем не менее, в джазе ты тоже исполняешь довольно традиционную музыку – даже, можно сказать, стандартную...
- Так джаз – тоже понятие условное. Это как грести под одну гребенку Моцарта, Баха и Шостаковича: все это можно назвать классической музыкой, но это совершенно разные и непохожие друг на друга вещи. Разные люди называют джазом разную музыку: для кого-то и «Jamiroquai» - джаз, и они действительно являются хедлайнерами некоторых джазовых фестивалей, хотя к джазу имеют довольно условное отношение.
То, что люблю я, это свинг, эра биг-бэндов, период с конца 30-х до середины 50-х годов: Каунт Бейси, Дюк Эллингтон, Бенни Гудмен. Это то, что я люблю играть и петь. Хотя сейчас я занимаюсь и современным джазом. Впрочем, для причисления к джазу многим достаточно исполнения на акустических инструментах и импровизации. Но я даже не знаю, есть ли в современной музыке четкие границы.
- Когда ты уже переехал в Америку, ощутил какой-то другой уклад жизни, другое мироощущение? Трудно было приспособиться?
- Разница в менталитете, конечно, есть. Приспособиться было, в общем, нетрудно – конечно, какие-то усилия приложить пришлось (как в любом новом деле – над этим нужно просто плотно поработать), но американский подход к жизни мне оказался близок. Я не хочу обобщать и говорить, как это часто бывает, про всю Америку – это очень большая страна, и в каждом штате есть свои законы и свои правила. Это все равно что судить о России только по Москве или только по условному Урюпинску – будут две разные страны.
В общем, непонятно, какую Россию с какой Америкой сравнивать. Я ведь в Америке тоже не везде был. Везде своя специфика, свой акцент и своя музыка (например, на западном побережье популярен хип-хоп и отчасти рок, в центральной части – кантри). Легендарный Новый Орлеан вообще не похож на американский город – прекрасная европейская архитектура, впечатление, что ты находишься во Франции. Но в центре Америки я еще не был, а мне говорили, что там – совершенно другая страна.
Я приехал сразу в Лос-Анджелес, и опыта «другой Америки» у меня нет. Побережья, как правило, более прогрессивны и развиты. Если в России у людей еще с советских времен все-таки живо убеждение, что им все должны обеспечивать, то здесь, по моим наблюдениям, большинство оркестров – на хозрасчете. Каждый творческий коллектив или артист сами придумывают, как им заработать. Такого, как в России – чтобы оркестр, вне зависимости от того, надо это или нет, должен был отработать определенное количество «палок», здесь нет, здесь это бизнес.
Это мне тоже было всегда интересно. Просто я сам такой человек, и родители меня так воспитывали – чтобы, как у наших людей зачастую принято, что-то «урвать на халяву», придумывать какие-то схемы – мне это неинтересно. И вот это качество мне очень пригодилось в Америке, особенно в административной части работы. У меня всегда все чисто с точки зрения законодательства, и я чувствую себя в безопасности – ко мне не может прийти с претензиями ни налоговая, ни кто-то еще. Что называется, не подкопаешься. Такого, чтобы какие-то проверяющие пришли к тебе и на ровном месте, без причин попытались «прижучить», заставили оправдываться и что-то доказывать, здесь просто не может быть.
Кстати, когда я приезжаю в Россию, замечаю, что менталитет у людей тоже потихоньку меняется в лучшую сторону (в Москве и Петербурге это более заметно, в глубинке – менее, но это происходит). Конечно, это произойдет не через год и не через два – одно-два поколения еще должны смениться.
- В общем, освоился ты быстро. А как ты запустил свой музыкальный проект? И как набирал музыкантов – это американцы или такие же недавние эмигранты?
- Музыкантов-эмигрантов здесь, конечно, много – и джазменов, и «классиков» (которые работают, например, в Лос-Анджелесской филармонии). Я работаю в основном с американцами, хотя опыт работы с эмигрантами у меня был. Вообще у меня две концертные программы. Одна – это биг-бенд в духе Нат Кинг Коула, Фрэнка Синатры или, если брать современных исполнителей в этом жанре, Майкла Бубле из Канады.
Вторая программа – это смесь smooth jazz и R’n’B. Мелодичный, прифанкованный фьюжн. Иногда я эти программы соединяю в одну.
- Не хочешь выпустить виниловую пластинку?
- Вот как раз новый альбом, который я сейчас записываю, выйдет в том числе и небольшим тиражом на виниле. К концу апреля должны уже закончить всю работу.
- Расскажи, что будет за пластинка? Какие музыканты задействованы?
- Это будет очень хороший альбом, как раз в стиле биг-бэнда. Там будут стандарты разных эпох в моих оригинальных аранжировках, которые я делал с нуля. Если, например, у Синатры какая-то песня была свинговая, то я ее сделал в стиле «латино».
Что касается музыкантов... У меня там в одной песне играет, например, саксофонист Эрик Мариенталь, который играет в «Elektric Band» у Чика Кориа со дня его основания. В другой песне задействован перкуссионист Пончо Санчес, работавший, в частности, с Артуро Сандовалом. Еще на пластинке играет пианист Роджер Кэллоуэй, который играл, в том числе, с Кларком Тэрри и Джерри Маллиганом, написал много песен для Барбры Стрейзанд. Мы стали очень хорошими друзьями с его семьей, и он записался на моем альбоме. Он потрясающий человек, с которым работать, записываться – бесценный опыт.
Вообще должен сказать, что общаться с такими людьми, легендами, чьи записи я слушал еще в России – это потрясающе. А здесь такое общение на каждом шагу. Например, я дважды выступал с контрабасистом, который играл у знаменитого Чета Бейкера. Ему сейчас уже 85 лет. Или барабанщик, который в нескольких песнях записывался с Фрэнком Синатрой – он и играет до сих пор будь здоров, и человек классный.
С Артуро Сандовалом (который сейчас переехал в Лос-Анджелес) много общих знакомых, многие музыканты работают и с ним и в моем проекте. Его гитарист и звукоинженер, работавший над его записями, сейчас сводит мой новый альбом. То есть эта тусовка все равно достаточно тесная.
- Ты можешь, учитывая свой опыт, сказать, какие шансы имеет средний россиянин, приехав в другую страну, сделать там успешную музыкальную карьеру? Или тебе просто повезло?
- И да, и нет. Везение – это такая вещь, без которой, конечно, никуда. С другой стороны, насколько это случайно, может, ты это заработал?
Шансы, думаю, в любом случае есть. Мое мнение – вне зависимости от страны и прочих условий, человек всегда может добиться того, что он хочет. Должна быть четкая цель, что и зачем ты хочешь делать. Все абсолютно реально – я знаю множество людей, которые в той же Америке пробились с нуля.
Есть, конечно, и другие – кто, пожив немного, уехал обратно или те, кто еще не уехал, но уже ощутил, что это не его путь... Но ведь Америка все же не для всех. Не потому что здесь плохо или хорошо. Многое зависит от того, насколько ты готов меняться, отдаваться целиком своей цели – ведь если ты хочешь стать лучшим в своем деле, ты не можешь ему отдаваться только на 20%. В Америке для начинающих какое-то дело или просто для тех, кто только вступает в сознательную жизнь, есть такое выражение – «Ты платишь свои взносы». И что мне здесь нравится – за тяжелую работу здесь постепенно, медленно, но воздается, с каждым годом становится все легче и легче. Хотя многие в России считают, что если ты живешь в Америке и работаешь, например, в обычном оркестре, то у тебя сразу автоматически будет свой большой дом, своя машина и так далее. Нет, у американского оркестрового музыканта уровень жизни, конечно, лучше – здесь другие стандарты, но просто так, бесплатно здесь никто ничего не дает. А к этому готовы не все.
- Собираешься на Родину с гастролями?
- Очень хочу. Как только закончу альбом... Возможно, приеду в мае и сделаю концерты в Питере и Москве, поскольку там есть готовые коллективы, с которыми можно выступить. А уже осенью или, может быть, в следующем году хочу сделать более масштабную «вылазку» - хочу привезти свой проект, своих музыкантов. Сейчас планирую осмотреться и понять, как это делается в России.
Дмитрий МАРКИН