Если возвращаться к ситуации с пытками в саратовской тюремной больнице и словам Вячеслава Володина о кризисе контролирующих органов, то следует признать, что в Саратовской области ни одна подобная структура не работает, как надо. Ну, потому что цели ее создания были прямо противоположны жесткому контролю за действиями властей.
Любая привластная структура, будь то общественный совет или совещательный, какая-то рабочая группа, палата, блогерская кучка, аппарат омбудсмена и т.д. наполнена исключительно своими людьми, которые всегда говорят то, что нужно. А не то, что может омрачить чье-то властное чело. Это места для поцелуев. Места для почетного сидения в президиумах и раздувания ноздрей.
И любая подобная комиссия, которая призвана контролировать что-либо, всегда подтвердит, что власть работает прекрасно, а жалоб – у заключенных, врачей и учителей, представителей бизнеса и детей-сирот, артистов балета и такелажников, курсантов и курсисток – нет ни единой. Они всем довольны и рады просто жить на планете.
Для чего нужна Общественная палата Саратовской области, на днях продемонстрировал маленький гигант общественной жизни Борис Шинчук, который внезапно вступился за областного прокурора и хлестко ответил своему предшественнику-поростку Ландо. Когда в последний раз Шинчук так же эмоционально вступался за граждан региона, я не помню.
Сам принцип формирования палаты ущербен. Треть – представители облдумы, где большинство у «Единой России». Кого они могут рекомендовать? Только своих сторонников. Еще одна треть формируется по линии губернатора-единоросса. И там тоже только свои. Оставшихся добирают избранные.
Для чего нужна палата? Если по гамбургскому счету, то для защиты интересов граждан. Еще одна посредническая структура между властью и населением. Но выступала когда-нибудь Общественная палата против властных структур? Выводила на чистую воду чиновников и депутатов? Критиковала? Я таких случаев не знаю. Но знал бы, кабы были.
Тот же Володин не так давно жестко жучил детского омбудсмена Татьяну Загороднюю. Но и эта должность бессмысленна по своему наполнению. В няшной Инсте Загородней преимущественно восторги по поводу своего пребывания в системе. И от личного знакомства с Анной Кузнецовой. А еще собака в полотенце.
Есть уполномоченный по правам человека. Тоже должность без наполнения. Но создается еще одна, хотя ребенок – тоже человек. Зачем? Ну так у всех есть, должно быть и у нас. Симуляция. А попасть на такую должность с министерской зарплатой – действительно больше человеческое счастье.
Еще Ландо отчитывался количеством жалоб. Тоже ведь был омбудсменом. И тут любые показатели – божья роса. Мало жалуются, значит, власть хорошо работает. Много – значит, больше доверия стало институту омбудсмена. Если мне дадут зарплату уполномоченного, я приведу триста доказательств необходимости существования своей должности!
Но чаще всего вот эти синекурщики пригождаются, когда нужно что-то поддержать из того, что делает власть, или гневно кого-то осудить. Мсье Занорин из городской ОПы этим славится. Одобрямс или негодумс.
Убежден, эта власть не может сформировать ни одной общественной структуры, чтобы структура не лизала ей задницу. Каким образом, не отвлекаясь от этого занятия, можно фиксировать грубые нарушения прав человека, понять трудно.
Критикуешь – предлагай. Давайте их всех разгоним. А на сэкономленные средства купим квартиры для детей-сирот. Не дожидаясь благотворительных проектов Вячеслава Володина. Это наши деньги, и мы вольны распоряжаться ими по своему усмотрению.
В теории, конечно.
Константин Серов