14:43 24 августа 2016 ID (63)
Я в этой ситуации, откровенно говоря, вообще ничего не понимаю. Не то, что в закулисных пружинах, а в самых что ни на есть фасадных декорациях. С одной стороны у нас государственные предприятия и учреждения, у которых нет денег на оплату электричества. С другой – акционерное общество «Саратовэнерго», основным акционером которого является «Интер РАО ЕЭС». Основными акционерами которого в свою очередь являются государственные организации.
При этом губернатор – член Высшего совета партии «Единая Россия», мэр города – ИО секретаря регионального отделения той же партии. Кандидатуру сити-менеджера утверждали депутаты гордумы, подавляющее большинство в которой принадлежит – угадайте какой партии. Да-да, той же самой, в которой состоят Панков и Баталина.
И вот я смотрю на эту не особо стройную конструкцию, где все стороны конфликта - по сути те же госучреждения, где куда ни глянь – либо единоросс, либо сочувствующий, - и ничего не понимаю. Сама-то картинка вроде знакомая, я ее в советских производственных фильмах видел. Там тоже все хозяйствующие субъекты государственные, тоже партийцы и беспартийные выясняют меж собой отношения. Только те фильмы лучше были, однозначно.
Потому что, во-первых, в советском производственном кино никому бы и в голову не пришло останавливать трамваи и обесточивать школы. Как-то вот тогдашняя правящая партия умудрялась обходиться без этого. Возможно, потому, что она была не только правящей, но и управляющей. А нынешняя править – запросто, а с управлением, как видим, постоянно заминки какие-то.
Потом, в производственном кино кульминацией было либо партсобрание, либо приватное собеседование двух и более партийцев. Одним словом, воспитательная работа, по итогам которой те, кто осознавал свои ошибки, раскаивались и исправлялись, а закоренелые несли заслуженное наказание. Что там с воспитательной работой у нынешних, толком не знаю, потому что про нынешние партсобрания фильмов почему-то пока не снимают. И напрасно не снимают, кстати. Коммунисты, конечно, были ребята скрытные, но хоть что-то мы о них все-таки знали. Мы представляли себе, что такое партсобрание, как оно может проходить и какие иметь последствия. Мы понимали значение угрозы «партбилет на стол». Мы знали, что есть генсек, обком и партшкола.
А про нынешних мы толком ничего не знаем. Что там они обсуждают на своих собраниях? Какие по партийной линии предусмотрены поощрения и наказания? Может ли губернатор поговорить с мэром как партиец с партийцем, и каковы будут итоги этого разговора? Мы, черт возьми, даже толком не знаем их иерархии. Раньше всё просто было: генеральный секретарь, первый, второй. ЦК, обком, горком. А сейчас? Кто главнее, депутат Госдумы или секретарь регионального отделения? Мы не знаем, зато зачем-то знаем многое другое – кто с каким заявлением выступил, например. Совершенно лишняя информация, особенно с учетом того, что никакие заявления не гарантируют от повторных отключений.
То есть, и тут всё делается наоборот. То, что нужно бы замести под ковер, наоборот превращают в публичную историю с шантажом и взаимными обвинениями. Вопрос, который бы раньше был решен кулуарно в пределах партсобрания (а то и вообще парой телефонных звонков), превращается в серьезную проблему, на которой всякий готов попиариться, но никто не может и не хочет решать. Бог с ней с проблемой, в конце концов (людишки и на автобусах могут ездить, школьники при свечах учиться), но вы хоть о собственном имидже подумайте. Если у вас на каждом кресле по партийцу, а в школах тем не менее света нет, сразу понятно, что в партии серьезные проблемы с дисциплиной и субординацией. Свои публичные перебранки вы можете, конечно, назвать внутрипартийной дискуссией, но со стороны это больше похоже на множественное расщепление личности. Или на ситуацию из старого анекдота про двух пьяных в автомобиле:
- Тормози, тормози!
- А что ты на меня орешь? Ты за рулем, ты и тормози.
Те старые фильмы, кстати, в массе своей были так себе. Не шедевры, мягко говоря. И действительность, которую они весьма криво, но хоть как-то отображали, была далека от идеала. Но кино, которое мы сейчас смотрим в прямом эфире – оно же вообще ни в какие ворота. Худший из ремейков. Производственное кино, в котором ничего не производится, кроме бессмысленного медийного шума. Хотя нет, не кино даже а бесконечный сериал, унылый ситком, который не спасают элементы цирка и дурдома.
Впрочем, деваться некуда – его так или иначе придется посмотреть даже тем, у кого нет телевизора. Подождем следующей серии.
Степан ПРОБКА