Сегодня Франция прощается с Шарлем Азнавуром

Когда в понедельник сообщили о том, что его больше нет, мы не могли поверить. Буквально три дня назад мы видели его в пятничном прямом эфире. Он только что вернулся из Японии, был модный (в кожаной куртке с надписью Japon и разноцветным орлом) и веселый - все как всегда. Говорил о своих планах, о том, что 100 лет не за горами, а ему так нравится жить, и вот через несколько дней он едет в Армению...

Фантастический совершенно персонаж. Долгое время над ним смеялись – такой маленький и субтильный поет о любви! Коллеги по цеху зло подшучивали над его речевыми ошибками и неправильным использованием надстрочных символов (в школе он учился до 9 лет), называли его порнографом от песни. А тем временем...

Всю жизнь он учился и работал, работал и учился. Его песни пели Лайза Минелли, Элтон Джон, Фрэнк Синатра, Рей Чарльз и пр. Снимался у Кокто, Трюффо, Шлендорфа, Шаброля. Настольными книгами были словари. В прошлом году интеллектуалы заявили, что Шарль Азнавур – один из немногих говорящих на абсолютно идеальном французском языке.

В понедельник на программу приходили его друзья и коллеги – все были потрясены уходом маэстро, но улыбались, говоря о нем. Обаяние, чувство юмора, шарм, доброта. Патриарх как он есть, каким он должен быть. 

Телеведущий Мишель Дрюкер, друг и сосед Азнавура рассказал, что планы по записи альбомов были расписаны на три года вперед, Он пел в 94 странах на 94 языках. При этом говорил на нескольких. Оказывается, родители дома говорили на русском, он учил русский уже взрослым. Он был обижен на Францию, которая обложила его налогами. Уехал даже в Швейцарию, вернулся только после извинений на государственном уровне. Вернулся, но не простил. 

Он был очень странный персонаж – французы его любили и им гордились, как национальным достоянием, но всегда, через запятую, говорили о его происхождении. Он уверял, что считает себя французом (по гражданству, национальностей-то нет), однако армянские корни ощущает всегда. 

Однажды его спросили, хотел бы он умереть на сцене.

- Достаточно одного Мольера, - ответил он. - Я хочу умереть в своей постели, в окружении своей семьи, детей, внуков. Как патриарх...

Он умер в одиночестве. Как-то так случилось. Может быть, потому что никто всерьез не рассматривал саму возможность ухода этого хрупкого человечка с невероятным талантом.

Светлана СУРЖЕНКО (Ницца)