С Александром Капланом мы познакомились на празднике иностранной культуры «Солянка», который проводил японский центр «Ямато». Его основатель и бессменный руководитель Юрий Баринов, приглашая на мероприятие, пообещал, что всех участников действа ждет большой сюрприз. Надо сказать, он удался. Мы смогли вживую услышать уникальный для нас и совершенно аутентичный для японцев музыкальный инструмент – японскую флейту сякухати. Ее звуки завораживают, унося вас в мыслях далеко в страну восходящего солнца. Ну, или у кого насколько фантазии хватит.
Александр – единственный музыкант не только в Саратове, но и во всем Поволжье, владеющий искусством игры на сякухати. Говорит, что причастность к этому изменила не только его представление о музыке, но и о жизни в целом.
- Александр, расскажите, что это за инструмент?
- История инструмента уникальна. Его прообраз находят еще в Древнем Египте. Это так называемые бессвистковые флейты. Если объяснять «на пальцах», она представляет собой полую трубку максимум с пятью отверстиями. Край, с которым взаимодействует музыкант, представляет собой обычный скол. Дыхание играющего словно разбивается на части и образуется удивительный звук. В Японии его называют звуком плачущего бамбука. И это не лирическое отступление, а суровая реальность. В природе бамбук, подгнив и обломившись, образует естественный скол. Когда дует ветер, получаются такие вот самобытные звуки. Люди это подметили и сделали из бамбука уже рукотворный аналог.
Справедливости ради отметим, что сам инструмент появился изначально в Китае. Но в Японии он преобразился. Уже здесь появилась его стандартная длина, которая и дала ему название. Стандартная длина - 1,8 японских фута (54,5 см) - определила само название инструмента, так как «сяку» значит «фут», а «хати» - «восемь». Почти одновременно с появлением сякухати в Японии зарождается представление о сакральности музыки, исполняемой на флейте. В своде основных принципов учения Фукэ-сю «Хонсоку» говорилось: «Сякухати – это инструмент Закона (Дхармы) и в ней заложены бесчисленные значения. В общем, в плане названия японцы сильно не заморачивались. Поначалу сякухати входила в состав традиционного императорского ансамбля. Но потом была оттуда изгнана и заменена другой флейтой. Не понравилась прежняя императору в силу своей народности и неизбранности. Но позже сякухати по достоинству оценили монахи комусо. Бывшие самурая, отрекаясь от прошлой жизни и сдавая в храмах свои мечи, получали ее для медитации. Отдавая катану, тем самым самурай избирал духовную практику. Но все равно он оставался воином. Таких монахов остерегались. Нападать на них было себе дороже. Этой самой флейтой он мог так отделать несколько человек, что мало не покажется.
Монахи комусо были странствующими, просили подаяние. Их отличительной чертой в одежде была корзина, которую они носили на голове, закрывая свое лицо. В числе монахов были, в том числе знатные аристократы и полководцы, так что такая мера была вынужденной, чтобы их не могли узнать обычные люди. Это такая практика обезличивания, поскольку монахи не принадлежат себе. Теперь они были равными всем и каждому.
- Как долго вы играете на сякухати?
- Года четыре точно занимаюсь. Впервые звуки сякухати я услышал на одном из видеоресурсов в интернете. И я не мог понять, как такой несложный инструмент может издавать такие волшебные звуки. Здесь же всего пять игровых отверстий, а столько возможностей – микротона, четверть, треть тона. Этот звук можно крутить, сгибать и получать нечто удивительное и поразительное. Все это за счет пальцев и дыхания музыканта.
- Сложно было?
- Я окончил педагогический институт СГУ, отделение искусств и художественного образования. И мое образование позволяло разобраться в этом инструменте. Чувства, которые меня захлестнули, когда я его услышал, объяснить очень сложно. Это было слышание некоего пространства внутри себя. Глубоко и настолько тонко и эфемерно, что очень сложно ухватить эту ниточку за хвост. Я понял, что однозначно хочу научиться играть на этой флейте. Начал искать материалы, через знакомых заказал инструмент из Японии.
- Помните первые впечатления?
- Конечно! Вот, она ко мне пришла. С непередаваемыми чувствами я открывал посылку, взял флейту в руки. И… В общем, первое, что постигает ученик, когда начинает играть, это потрясающее разочарование. Ничего, кроме шипения и мычания я извлечь из нее не смог. Уже потом понял, что нужно сформировать не только определенный тип дыхания, но и тип мышления. Здесь вообще рушится все имеющееся ранее наше представление о звуках. Оно сюда не подходит в принципе. Вот только тогда вы услышите первый звук. Это будет цу-ре – стандартная фраза, которая звучит во многих японских пьесах. С нее, как с азбуки, начинается все. Но это я узнал уже позже. А пока решил, что японцы меня обманули, и отложил инструмент на несколько месяцев. Я выяснял, что делаю неправильно. И понял, что игра на флейте предназначена в первую очередь для самого музыканта. Это, прежде всего, наблюдение и созерцание собственного дыхания. Для слушателей это музыка, способствующая медитации. Так что восприятие происходит в разных плоскостях.
- И как же вы учились игре?
- Пришлось съездить на фестиваль «Душа Японии» и уже там с мастером Акуда Яцуа немного пошло. Было невероятное чувство, когда ты видишь все не в интернете, а вживую. Я учился у него классической школе кинко. Оказывается, первые звуки, которые ученик извлекает из своей флейты, и есть то самое, к чему стремится сам мастер. Считается, что именно эти звуки и есть дзен, это сама природа. Это как бамбук и ветер. Это самое ценное, пока нет мастерства. Как сказал Пабло Пикассо: «Я могу рисовать как Рафаэль, но мне понадобится вся жизнь, чтобы научиться рисовать так, как рисует ребенок». Так и здесь каждый мастер стремится именно к этим изначальным звукам. Да, все это – шипящее и свистящее, но чтобы воспроизвести это, надо уметь слушать природу.
- Поделитесь секретом мастерства!
- Должно быть полное погружение. Это жизненный путь. И когда получается, ты испытываешь ощущение эйфории. Это начинает затягивать. Чем дальше, тем интереснее. Тут нет привычных нам нот. Музыка записывается иероглифами, и в каждой школе по-своему. Здесь указаны понижение тона, окраска звука. Важны сила звука, его подача, несколько видов дыхания. К примеру, оно может обозначаться как «стебель бамбука», «песочные часы». Вообще в Японии звуки флейты называют «каллиграфия в воздухе».
- Вы уже там побывали?
- Пока не удалось. Все придет в свое время. Здесь своя философия. Вот та же флейта. Это не я ее, это она меня выбрала. После нашего с ней «общения» у меня поменялось представление о мире, о том месте, где я нахожусь. Наблюдать красоту вокруг можно в любом месте – в Японии, в России. Это не сложно. Главное, научиться красоту видеть. И я этому только учусь.
- Кто-то еще в Саратове владеет искусством игры на флейте?
- Насколько я знаю, не только в Саратове, во всем Поволжье никто этим инструментом не владеет. Это невозможно классифицировать по привычной европейской шкале. Японская культура настолько близка к природе, что это становится ее огромной силой. Хотя, наверное, славянским народам это ближе в силу языческих моментов. Но все равно ощущение природы не настолько сильное. Японцы живут моментом. Они понимают, что в один миг все может разрушиться. В прямом смысле. Они же находятся в сейсмоактивной зоне, так что это даже в культуре отражается. Они спокойно к этому относятся.
- Как развиваетесь в своем творчестве?
- Я стараюсь отслеживать тематические мероприятия, участвовать в выставках. Игра на флейте – это внутренняя работа. Наблюдение именно за собой, за ситуацией, в которой находишься. Есть в Японии такая поговорка: «Моешь чашку – думай о чашке». То есть, играешь на флейте, так играй на флейте. И ничего больше. Всего остального не существует. И нет в этом ничего мистического и эзотерического. Все очень просто и утилитарно. Просто ты встречаешься с самими собой. Японцы вообще придерживаются такой вот простоты. Даже дом у них фактически бамбуковое сооружение с бумажными стенами. Причем, дворец императора не исключение.
- Где можно услышать флейту в современном мире?
- Ее можно услышать в творчестве музыкантов направления нью-эйдж. Взять ту же «Энигму».
- А где можно услышать вашу игру?
- Пока только на мероприятиях японского центра «Ямато». С его руководителем Юрием Бариновым мы планируем небольшие концерты.
- Каково теперь ваше мнение об этом инструменте?
- Звучит очень необычно. И несмотря на все внешнее несовершенство этот инструмент с безграничными возможностями. Эта флейта не исчезла, несмотря на вводимый одно время запрет на все японское. Был так называемый «период реставрации» в XIX-XX веках. Были попытка слиться с Западом. Появились стулья, столы, ложки. Уничтожались произведения, памятники. Но культура сохранились.
Это мое. Это то, к чему я пришел в этой жизни. И это помогает в сложных ситуациях. Общение с флейтой формирует сознание так, чтобы просто в них не попадать.
Ольга ЛЕТУВЕТ