В соцсетях появились снимки мертвых белок, которых саратовцы запечатлели на Кумысной Поляне. Еще раньше писали о погибших ежах. Многие предположили, что дело в обработке местности ядами во избежание новой вспышки ГЛПС в нашем регионе.
Ситуацию «Репортеру64» прокомментировал саратовский орнитолог Николай Якушев:
«На фоне новостей о коронавирусе все прочие отошли на второй план, но ситуация с ГЛПС в Саратове по-прежнему остается удручающей, и в конце марта уровень заболеваемости оказался в 2,8 раза выше по сравнению с прошлым годом. Для борьбы с инфекцией власти избрали довольно нехитрый метод, а именно дератизацию с использованием ядов, изготовленных на основе фосфида цинка. Мероприятие довольно масштабное, охвачена примерно седьмая часть площади Кумысной Поляны, и останавливаться никто не собирается.
С неприятным и наиболее заметным эффектом применения ядов горожане столкнулись почти сразу – начали травиться не только мыши, но и остальные животные. Есть многочисленные свидетельства гибели ежей, фотографии мертвых белок и т.д. В этом нет ничего удивительного, фосфид цинка – сильнейший яд и, несмотря на все заверения, что направлен он, в основном, на грызунов, одинаково хорошо убивает других млекопитающих, рептилий, птиц и насекомых. Только в феврале на Кубани официально была зафиксирована гибель полутора тысяч диких голубей из-за поедания зерновых приманок с фосфидом цинка, попутно погибли несколько канюков, ястребов и даже один енот.
Механизм действия фосфида цинка таков – при попадании в пищеварительную систему под воздействием желудочного сока он разлагается и выделяет ядовитый газ фосфин, от которого жертва и погибает. Казалось бы, из-за этого яд не должен передаваться по пищевым цепочкам (так как газ быстро улетучивается или распадается) и представляет опасность только для зерноядных грызунов (в качестве приманки используют именно обработанное зерно). Но при быстрой гибели пораженного грызуна газ сохраняется в его пищеварительном тракте и хищники, заглатывающие добычу целиком (а это и совы, и многие дневные хищные птицы, и те же лисы), могут отравиться при поедании погибших мышей.
Злосчастные ежи не едят зерна, но едят насекомых, а насекомые – в свою очередь – объедают яд с приманок и, в отличие от теплокровных, способны его накапливать, поэтому ежам в конечном итоге достается в среднем больше яда. Можно предположить, что многих погибших животных мы просто не видим, так как найти их в лесу не так легко, и гибель ящериц и хищных птиц (и так немногочисленных) просто ускользает от нашего внимания.
Но допустим, что мы готовы смириться с сопутствующей гибелью животных на Кумысной Поляне, лишь бы побороть коварную «мышиную лихорадку». Действительно ли массированное применение ядов поможет нам в этом? Давайте посмотрим. В прошлом году власти бодро рапортовали о беспрецедентной по своей масштабности дератизации, о том, что на некоторых участках Кумыски численность грызунов снижена до нуля, но заболеваемость продолжала бодро расти.
В этом году численность рыжей полевки тоже была, якобы, снижена в 10 раз зимней дератизацией, но заболеваемость всё равно превысила прошлогодний уровень в 2,8 раза. В чем же дело? Наверное, в том, что дератизатизация с помощью ядов имеет высокую эффективность, но кратковременный и локальный эффект. Уничтожение всех грызунов в лесу является неисполнимой задачей, а оставшиеся полевки быстро восстанавливают свою численность. При этом молодые зверьки в эпидемиологическом плане опаснее взрослых, так как наиболее активное выделение вируса в окружающую среду чаще всего наблюдается в первый месяц после заражения.
Поэтому дератизация с помощью ядов может быть оправдана, например, вокруг детских лагерей отдыха, где она должна начинаться еще до сезона и проводиться регулярно, пока сезон не закончен. А на большой территории эффективность использований ядов будет мала, особенно учитывая тот факт, что яды убивают и конкурентов рыжей полевки, и хищников, эту полевку поедающих.
Но, безусловно, применение ядов очень удобно для отчетов, когда на вопрос «что вы сделали для предотвращения ГЛПС» можно ответить «обработали ядами тысячу гектаров». Как это отражается на долговременном течении эпизоотии и на нормальном функционировании природных комплексов Кумыски – дело десятое, система принятия решений на столько не рассчитана, она сиюминутная. К сожалению, сейчас выбран именно этот, легкий путь.
Долговременным же решением может являться восстановление нормально функционирующей полноценной природной системы на территории Кумысной Поляны, включающей, как минимум, многочисленных хищников, ограничивающих численность грызунов, но это предмет отдельного сложного обсуждения. Нынешние же попытки «развития» природного парка, направленные, по большому счету, на его застройку, закладывают ещё большую эпидемиологическую «бомбу», чем мы имеем сейчас».